Дарт Бейн: Путь Разрушения - Страница 57

Она вскочила с кресла, стряхнув его руки и развернувшись к нему лицом. На долю секунды она разглядела самодовольное выражение на его лице. Затем оно пропало, сменившись оправдательным беспокойством.

- Прости, Гитани. Это была шутка. Я не хотел тебя расстраивать.

- Я раскрыла болезненную часть своего прошлого, Бэйн, - осторожно сказала она. - Я вообще не хотела проливать на это свет.

- Ты права, - произнес он. - Я... пойду.

Она не спускала с него глаз, едва он не отвернулся и не направился к выходу. Казалось, он искренне сожалеет о сказанном, раскаивается, что причинил ей боль. Превосходная ситуация, чтобы надавить на тот эмоциональный рычаг, что она искала... если бы только не та короткая вспышка или что-то на нее похожее.

Едва он ушел, она тряхнула головой, пытаясь прояснить ситуацию. Бэйн был похож на огромное, неповоротливое животное в обличье человека, но за его тяжелым лбом и лысым черепом скрывались мудрость и коварство.

Она прокрутила в голове последние двадцать минут, стараясь определить, когда потеряла контроль над ситуацией. Между ними пробежала искра, как она того и хотела. Бэйн не делал ничего, чтобы скрыть свое вожделение; она чувствовала жар, когда он ласкал ее шею. И все же, что-то пошло не так в ее тщательно спланированном плане обольщения.

Возможно ли, что она и в самом деле была к нему не равнодушна?

Гитани бессознательно закусила нижнюю губу. Бэйн был могущественным, сообразительным и дерзким. Он нужен был ей для устранения Зирака. Но он не переставал удивлять ее. Он продолжал оспаривать ее выводы и опровергать ожидания.

Ей пришлось признать, что даже несмотря на это, она находила его интригующим. Или как раз из-за этого. У Бэйна было все, чего не хватало Киелу: амбиции, импульсивность, непредсказуемость. Несмотря на все ее намерения, какая-то малая толика тянулась к нему. А это - больше, чем что-либо еще - делало его очень опасным союзником.

Глава 16

На самой вершине коррибанского храма, на фоне кроваво-красной луны, вырисовываясь темными силуэтами, неподвижно стояли две фигуры: человек и тви’лек. Холодный ветер дул по крыше, но, несмотря на то, что оба бойца сбросили свои рясы, чтобы сражаться с оголенным торсом, никто из них не ежился от холода. Они могли бы быть статуями, недвижимыми и твердыми как камень, если бы не тлеющий жар в их глазах.

Без всякого предупреждения фигуры ринулись друг на друга, двигаясь так быстро, что сторонний наблюдатель не смог бы определить, кто пошел в атаку, а кто среагировал. Они встретились с оглушительным скрежетом своих смертоносных клинков.

Даже отчаянно борясь за то, чтобы не сдавать позиции, Бэйн тщательно изучал Каз’има. Он скрупулезно наблюдал за каждым финтом и ударом, анализируя и запоминая всякий блок, парирование и контрудар. Мастер клинка говорил, что лучше тратить время на совершенствование собственной техники, но Бэйн решил свести на нет преимущество Зирака, вбирая все, что только можно от двухклинкового стиля боя тви’лека.

Обмен ударами продлился не больше минуты, без перерыва или передышки, до тех пор, пока Бэйн не отскочил для перегруппировки. Он чувствовал, что его атаки плавно переходят в бессознательную систему, а предсказывание теряет смысл против такого искусного оппонента, как Каз’им. Он уже попал в эту ловушку на прошлой неделе. И не собирался допускать промаха дважды.

Два бойца снова столкнулись, неподвижно следя за глазами друг друга, мечущимися в поисках любого признака, который можно было использовать для получения хоть какого-то преимущества.

За последний месяц их тренировочные сеансы стали проходить реже, но гораздо интенсивнее. Бэйна полагал, что Каз’им находил собственную ценность в спарринге с ним: Мастеру клинка уже, вероятно, изрядно надоело скрещивать клинки с учениками и студентами гораздо ниже собственного уровня.

Однако Бэйн так и не мог одолеть наставника. Но каждый раз, когда они сходились в бою, он чувствовал, что подбирается все ближе и ближе к цели. Форма и техника Каз’има были безупречны, но Бэйн прекрасно знал, что незначительная ошибка была именно той удобной возможностью, что ему требовалась.

Оба бойца тяжело дышали; занятие длилось намного дольше, чем раньше. Их бои обычно заканчивались, когда тви’лек наносил решающий удар, обездвиживая одну из рук студента жгучим ядом пелко. Однако этой ночью Каз’иму еще придется постараться, чтобы сделать это.

Каз'им ринулся вперед, лязг оружий пронзительным звоном разнесся над крышей. Они стояли практически рядом, нанося друг другу удары, не уступая и не снижая натиска. В конце концов, Бэйн вынужден был ретироваться, внезапно оборвав схватку до того, как виртуозность Мастера Клинка не прорвала его оборону.

На сей раз, Бэйн оказался тем, кто инициировал атаку. В очередной раз их тренировочные мечи обрушились друг на друга, и в очередной раз разошлись, оставив обоих бойцов без повреждений. Но на этот раз в исходе боя сомнений не оставалось.

Бэйн склонил голову и опустил меч, признавая поражение. Последним выпадом он сдержал Каз’има, но с каждым взмахом меча ему становилось все тяжелее. Приходила усталость. Даже Сила не могла сохранять бодрость мускул вечно, и бесконечная дуэль, судя по всему, начала приносить слишком большие потери. Мастер клинка, с другой стороны, не потерял практически ни капли в скорости и меткости.

Бэйн сомневался, что выдержит следующий выпад, и даже если выдержит, то пришедший ему на смену точно принесет поражение. Это было неизбежно, так что не было смысла продолжать дальше, чтобы в итоге пострадать от болезненного удара.